Однажды Насреддин попросил у одного богача денег.

"Зачем они тебе?"

"Чтобы купить слона?"

"Но если у тебя нет денег, ты не сможешь прокормить его".

"Я ведь просил денег, а не советов!"

Как-то жена стала упрекать муллу за его бедность.

"Если ты религиозный человек, - говорила она, - ты должен попросить денег в молитве. Раз религия - твое занятие, ты, как и все, должен получать за это деньги."

"Хорошо, я так и сделаю," - сказал Насреддин.

Он вышел в сад и изо всех сил закричал: "О, Господь! Все эти годы я служил тебе безо всякого вознаграждения. Теперь моя жена говорит, что мне следует заплатить. Могу ли я получить сразу сто золотых за службу?"

В этот момент скряга, живший рядом с Насреддином, находился на крыше своего дома, пересчитывая свои сокровища. Желая посмеяться над Насреддином, он кинул ему сверху кошелек, в котором было ровно сто золотых динаров.

"Спасибо," - сказал Насреддин и поспешил в дом. Там он показал деньги жене, на которую их вид произвел большое впечатление. "Прости меня, - сказала она, - я никогда по-настоящему не верила, что ты святой, но теперь я в этом убедилась".

В течение последующих дней сосед наблюдал, как в доме муллы появлялись роскошные вещи, и его начало одолевать беспокойство. Наконец, он решил поговорить с самим Насреддином.

"Знай, друг, что я святой. Чего ты хочешь?" - сказал Насреддин.

"Я хочу вернуть назад свои деньги, это я кинул тебе кошелек, а не Бог".

"Ты мог быть только исполнителем, но о золоте я просил Бога, а не тебя".

"Скряга вышел из себя: "Сейчас пойдем к судье, а там разберемся, что к чему".

Насреддин согласился. Когда они вышли на улицу, он сказал скупцу: "Я одет в лохмотья, и если судья увидит меня в таком виде, внешняя разница между нами может склонить его на твою сторону".

"Хорошо, - проворчал скупец, - надевай мой халат, а я надену твой".

Через несколько шагов Насреддин сказал: "Ты едешь верхом, а я иду. Если мы так и придем в суд, судья подумает, что дело надо решать в твою пользу".

"Я и так знаю, кто выиграет дело, независимо от внешнего вида. Садись на моего коня!"

Насреддин сел в седло, а сосед пошел сзади.

Когда подошла их очередь, скряга все рассказал судье.

"А что ты можешь сказать об этом?" - спросил судья.

"Ваша честь, этот человек скуп, а кроме того, он постоянно страдает от галлюцинаций. Он просто вообразил, что дал мне деньги именно он. В действительности же они были ниспосланы свыше, а ему только померещилось, что дал их он."

"А как ты можешь это доказать?"

"Нет ничего проще. Его сумасшествие проявляется в том, что он считает. Что все принадлежит ему, когда на самом деле все не так. Вот, например, спросите его, кому принадлежит этот халат…" - Насреддин замолчал, указывая на свой новый халат.

"Это мой халат," - закричал скряга.

"А теперь спросите его, на чьем коне я приехал сюда в суд…" - продолжал Насреддин.

"Ты приехал на моем коне", - завопил истец.

"Вопрос исчерпан", - сказал судья.

Насреддин дал сыну кувшин, приказал ему принести воды из ручья и залепил ему затрещину. "Это чтобы ты не разбил его!" - крикнул он.

Посторонний человек спросил: "Как можно бить того, кто не сделал ничего плохого?"

Насреддин ответил: "А ты, наверное, хочешь, чтобы я ударил его после того, как он разобьет кувшин, когда и вода и кувшин пропадут? С помощью моего метода мальчик все запомнит, а сосуд и его содержимое останутся целыми".

Однажды мулле Насреддину приснилось, что он был в раю. Красота вокруг! Правда, вскоре он начал ощущать голод, а вокруг никого! Он крикнул: "Эй! Уважаемые! Есть тут кто-нибудь?" Явился к нему человек и сказал: "К твоим услугам, что ни прикажешь - все исполню!"

Насреддин для начала попросил поесть, и вмиг все исполнилось. И чего бы он ни попросил - все вмиг исполнялось и в самом деле! Уж он наелся, напился, отоспался! Ну чего бы ему еще? Красивую женщину попросил, и вмиг доставили ему гурию - небесную деву. Кровать с лебяжьей периной - и была ему кровать! И вот так продолжалось несколько дней. И все было слишком хорошо, и всего было слишком много. Насреддину захотелось какого-нибудь напряжения, труда, так как за всю свою жизнь он не был без напряжения, без чего-либо, из-за чего люди переживают, печалятся. Все было просто невыносимо блаженно!

Тогда позвал он Того, кто исполняет желания, и сказал ему: "Нет! Хватит! Это уж слишком! Мне бы какой-нибудь работенки. Знаешь, страшно надоело сидеть вот так с пустыми руками."

И Тот, кто все исполняет, сказал ему: "Я могу сделать все, кроме этого: здесь невозможна никакая работа. Да и зачем тебе работа?"

Мулла сказал: "Да надоело! Понимаешь?! Надоело! Уж лучше в ад отпустите, если здесь нет никакой работы!"

Тот, кто все исполняет, смеялся до изнеможения и сказал наконец: "А где же ты, по-твоему, находишься?"

Жестокий и невежественный правитель сказал Насреддину: "Я прикажу тебя повесить, если ты не докажешь мне, что действительно обладаешь теми глубокими восприятиями, которые тебе приписывают." Насреддин сразу же заявил, что может видеть золотых птиц в небесах и демонов подземного царства. Халиф спросил его: "Как же ты можешь делать это?" "Кроме страха для этого ничего не нужно," - ответил мулла.

К Насреддину, исполняющему обязанности судьи, пришли два человека. Один из них сказал: "Этот человек укусил меня за ухо и я требую компенсации." Другой ответил: "Он сам себя укусил." Насреддин отложил разбирательство и удалился в свои апартаменты, где провел некоторое время, пытаясь укусить себя за ухо. Это привело к тому, что он упал и разбил себе лоб. После этого он вернулся в присутствие.

"Проверьте человека с укушенным ухом, - приказал Насреддин, - если у него разбит лоб, значит он сам себя укусил и на этом дело будет исчерпано. Если же это не так, значит, укусил другой, а пострадавшему должно быть выплачено три серебряные монеты."

Насреддин заявил: "Я могу видеть в темноте."

"Прекрасно, мулла, но если это так, почему же ты всегда ходишь со свечой по ночам?"

"Чтобы другие не могли столкнуться со мной."

Мулла рассуждал вслух: "Как я смогу узнать, жив я или уже умер?" Его жена сказала: "Не будь таким глупцом; когда ты умрешь, у тебя похолодеют конечности."

Вскоре после этого Насреддин рубил дрова в лесу. Была зима, и он вдруг почувствовал, что у него похолодели руки и ноги.

"Я, конечно, умер, - подумал он - и мне надо бросать работу, потому что мертвецы не работают."

Насреддин не только бросил работу, но и улегся на землю, потому что мертвецы не ходят.

Вскоре появилась стая волков и начала нападать на осла Насреддина, привязанного к дереву.

"Продолжайте, пользуйтесь тем, что я умер, - подумал мулла, не вставая с места, - но если бы я был жив, я бы не допустил таких вольностей со своим ослом."

Было уже поздно, но мулла все еще беседовал со своими друзьями в чайхане. Выйдя от туда, все почувствовали голод. "Я приглашаю всех поужинать у меня," - сказал Насреддин, не подумав о последствиях.

Когда компания уже почти подошла к его дому, Насреддин подумал, что не мешало бы пойти вперед и предупредить жену. "Постойте здесь, а я пойду и предупрежу ее," - сказал он друзьям.

Когда Насреддин обо всем рассказал жене, она воскликнула: "В доме ничего нет! Как ты посмел пригласить этих людей!"

Мулла поднялся наверх и спрятался. Через некоторое время голод заставил людей подойти к дому и начать стучать.

Жена Насреддина ответила: "Муллы нет дома!"

Гости закричали: "Но мы же видели как он входил в эту дверь!"

Жена муллы ничего не могла сказать в ответ.

Охваченный беспокойством Насреддин, наблюдавший за спором из верхнего окна, высунулся наружу и сказал: "А разве я не мог выйти из дома с черного хода?"

Когда Насреддин был судьей, к нему пришла женщина, приведя с собой сына. Она сказала ему: "Этот мальчик ест слишком много сахара и я не могу отучить его от этой привычки. Я прошу Вас официально запретить ему делать это, так как меня он не послушает."

Насреддин приказал ей прийти через неделю, а когда она вернулась, он отложил решение дела еще на одну неделю.

После этого он сказал юноше: "Отныне я запрещаю тебе есть больше, чем столько-то кусков сахара в день."

Впоследствии женщина спросила его, почему ему понадобилось столько времени для того, чтобы отдать такой простой приказ.

Насреддин сказал: "Мадам, прежде, чем отдавать приказ другим, я должен был проверить, смогу ли я сам сократить потребление сахара."

Как-то раз Насреддин шел по пустой дороге. Наступила ночь, когда он заметил группу всадников, приближающихся к нему. У Насреддина разыгралось воображение, и он испугался, что они могут ограбить его или забрать в солдаты. Страх был настолько сильным, что он перемахнул через стену и свалился прямо в могилу. Путешественники, неосведомленные о причине этих поступков, были заинтересованы и разыскали Насреддина.

Когда они увидели его лежащим без движения, один из них сказал: "Почему ты здесь и можем ли мы помочь тебе?"

Насреддин, понявший свою ошибку, сказал: "Все это более сложно, чем вы думаете; видите ли, я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня."

Кто-то спросил Насреддина, что такое судьба.

Он сказал: "То, что ты называешь "судьбой", в действительности является предположением. Ты просто предполагаешь, что должно произойти что-то плохое или хорошее, а то, что случается в действительности, называешь "судьбой"."

Однажды Насреддин увидел странного вида здание, перед дверьми которого сидел погруженный в размышление йог. Мулла решил, что он может научиться чему нибудь у этой впечатляющей фигуры, и начал разговор, спросив у этого человека, кто он такой.

"Я йог, - сказал человек, - и провожу время, пытаясь достичь гармонии со всем живым."

"Это интересно, - сказал Насреддин, потому что однажды рыба спасла меня от смерти."

Йог попросил его остаться с ним, говоря, что за время, которое он потратил на то, чтобы достичь гармонии с животным миром, он никогда еще не был близок к такому общению, которого достиг Насреддин.

После нескольких дней совместного размышления йог попросил муллу разыскать его больше о чудесном опыте с рыбой, ибо "теперь мы знаем друг друга лучше."

"Теперь, когда я знаю тебя лучше, я сомневаюсь. Получишь ли ты пользу от того, что я скажу, " - сказал Насреддин.

Йог настаивал.

"Ну, хорошо, - сказал Насреддин, - рыба действительно спасла мне жизнь. Мне как-то пришлось голодать, а она поддерживала меня в течение трех дней."