Сергей Ключников - кандидат философских наук, автор 28 книг по психологии, академик РАЕН, действительный член ППЛ

РОССИЙСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ И ВОСТОЧНАЯ ВЕРСИЯ ПСИХОСИНТЕЗА: итоги и перспективы (в порядке дискуссии)

Пленарный доклад 1 Евроазиатского конгресса по психотерапии, состоявшегося 5-7 июля 2013 года в Москве.

Доклад описывает ситуацию в современной российской психологии и психотерапии, одновременно с этим исследует психологические особенности российского человека и русской ментальности, которая по своей природе является евразийской, имперской, подробно рассматривает идеологические парадигмы, которые сегодня присутствуют в российской психотерапии.

Особое место в докладе занимает выявление особенных черт российской психотерапии, среди которых важное место занимает склонность к психосинтезированию.

Психосинтез рассматривается не просто как важное направление психотерапии, но и как глубинный психологический механизм, составляющий основу нормального функционирования психики. В докладе сделана попытка проанализировать мегатренды мировой и российской цивилизации, а также выявить отличия классической и восточной версии психосинтеза.

1. Психологические особенности российского человека

Состояние отечественной психологии и психотерапии неразрывно связано с состоянием национальной психики и особенностями национального характера. Различные ученые мыслители, писатели, психологи выделяли следующие психологические черты русского и шире, российского человека:

- склонность к крайностям, парадоксальное сочетание лени и готовности к сверхусилиям, проявлению высочайшей духовности и готовность к моральным падениям;

- упование на государство, социальная пассивность; лень;

- коллективизм, сниженная способность реализовывать долгосрочные индивидуальные планы;

- долготерпение, готовность жить в самых сложных условиях и ничего при этом не менять;

- хроническое отставание от момента, когда нужно действовать ( «пока гром не грянет, мужик не перекрестится»), сезонный характер усилий;

- героизм в экстремальных ситуациях, способность к самопожертвованию;-

- отсутствие национализма, готовность принять как русского того, кто сам таковым себя считает, независимо от состава крови и цвета кожи;

- душевность, отзывчивость, неформальность, ориентированность на отношения, а не на выполнение правил и одновременно с этим склонность создавать очень сложные, неудобные в быту правила и поручать бюрократическому классу удушать самого себя с помощью этих правил;

- стремление к социальной справедливости, равенству, качество, оборотной стороной которого является стремление к уравниловке и зависть к успешным и богатым людям;

- талантливость, склонность к обобщению, синтезированию;

- искренность, прямодушие, неумение изощренно лгать;

- мифотворческий характер мышления, надежда на чудо;

- беспечность («птичка Божия не знает ни заботы ни труда, хлопотливо не свивает долговечного гнезда»).

В философии есть метафора, согласно которой национальное сознание можно разделить на интеллектуальную, сознательную часть, символизирующую собой официальную идеологию, господствующую на данный момент и бессознательную часть, отражающую коллективное бессознательное народа.

Если официальная идеология как правило бывала довольно бедной( «православие, самодержавие, народность», советские догмы), то коллективное бессознательное было необычайно интересным, причудливым и богатым по своему содержанию.

Его-то великолепно выражала великая русская культура. Если говорить о национальном сознании и подсознании, то можно представить его как дробь с довольно маленьким числителем, символизирующим собой слабую ментальную проработанность национальной идеи и довольно богатым знаменателем- подсознанием, где пребывают грезы, мифы и русские сны.

В российской истории эти две реальности (официоз и стихия народной жизни) слабо коррелировали между собой, что проявлялось в виде отчуждения власти и интеллектуальной элиты нации от народа.

В нашей истории нередко бывало так, что официальная идеология не отражала эти глубинные архетипы и потому взрыв национальной стихии сметал ее.

Возвращаясь к нашим профессиональным проблемам необходимо заметить, что на консультацию к психологу и психотерапевту редко попадают люди с высокой степенью ментальной организации и проработанным числителем?

Как правило, это люди имеющие проблемы внутри знаменателя в той степени, в какой индивидуальное бессознательное человека отражает коллективное российское бессознательное.

Психологи и психотерапевты, пытающиеся помочь людям в решении их проблем используют инструменты, принадлежащие к области числителя.

Одним из главных условий успеха в их профессиональной деятельности является способность профессионалов-консультантов понимать национальные мифы, архетипы и программы, живущие в индивидуальном и коллективном бессознательном их пациентов и клиентов.

Используя западные методы без адаптации к местным условиям и менталитету мы не всегда оказываемся точны в интерпретации процессов, происходящих в психической сфере человека.

Одним из наиболее глубоких исследований национальных мифов и программ является анализ, сделанный в своих книгах В.В. Макаровым.

Очевидно, что эффективность работы психолога и психотерапевта в постсоветскую эпоху напрямую зависит насколько он чувствует национальную психологическую стихию и понимает природу российских архетипов.

Очень важно, что ППЛ проводит содержательные дискуссии, связанные с темой особенностями русского менталитета.

Думается, что дискуссии имеет смысл продолжить и углубить эту тему, рассмотрев, каким образом этот менталитет проявляется у клиентов в процессе консультативной работы психотерапевтов, принадлежащих к разным модальностям.

2. Идеологические парадигмы современной психотерапии

Состояние современной российской психотерапии в каком-то смысле отражает психологическую атмосферу современной России, брожение умов, интеллектуально-духовный тонус общества.

А наше общество находится в переходном состоянии после века смены трех парадигм - православно-монархической, советской, а сегодня либеральной, которая получилась совсем не такой, как было на Западе и которая в обозримом периоде возможно сменится еще какой-то новой идеологией.

Переходный характер нашей эпохи отчетливо проявляется и в далеко не мирном сосуществовании тех интеллектуальных идеях, которые господствуют на постсоветском интеллектуальном пространстве и которые оказывают серьезное влияние на состояние отечественной психологии и психотерапии.

В первую очередь это наследие марксизма и теория деятельности С,Л.Рубинштейна и А.Н. Леонтьева. Эта теория никуда не делась, лишь освободилась от классовой риторики.

Многие крупные ученые-теоретики из Института психологии и факультета психологии МГУ стоят на этих позициях, хотя и не настаивают на коммунистической интерпретации теории деятельности и даже открещиваются от нее.

Характерной особенностью этого подхода является глубокое недоверие к практической психологии и немедицинской, развивающей личность психотерапии.

Представители этого взгляда убеждены, что немедицинские психотерапевты и практические психологи собираются насильственным методом внедрить свои методы в жизнь и навязать гражданам свои услуги, чуть ли не как обязательные.

Другим комплексом идей, питающих интеллектуальную активность ряда психологов и психотерапевтов является православная идеология.

Она набирает популярность и все чаще привлекает внимание некоторых психотерапевтов, наиболее увлеченные из которых принимают сан или пополняют ряды катехизаторов.

Православные психологи или психотерапевты преподают религиозные знания в церковных образовательных структурах, иногда в светских вузах, используют полученные знания в консультативной сфере.

Как правило, эта категория психотерапевтов не использует свои знания и навыки в тренингах.

Еще одно, наиболее распространенное идеологическое влияние на отечественную психологию и психотерапию связано с западной парадигмой, разбивающейся на множество направлений и школ.

Речь идет не только о трансляции идей любой психотерапевтической школе, пришедшей к нам с Запада, но и о самом духе и мировоззрении ряда российских специалистов, убежденных, что западные идеи и технологии настолько обогнали российскую психологию, что нам достаточно быть их прямыми трансляторами.

Западников среди российских психологов и психотерапевтов достаточно, но в последние годы число их постоянно снижается.

В последние десятилетие все большое влияние на российский менталитет начинает оказывать восточное мировоззрение, приходящие в Россию как в виде духовно-философских учений Азии ( буддизм, йога, веданта, даосизм, суфизм, каббала), либо в виде литературы, лекций и тренингов западных авторов, увлеченных Востоком.

Многие российские психологи увлеклись этими системами и стали активно популяризировать и адаптировать их методы к национальному менталитету.

Эзотерические идеи и системы являются еще одним идеологической силой, серьезно влияющей на российскую психологию и психотерапию.

Конечно, эзотерические системы неоднородны по степени серьезности осмысления феномена человеческой духовности, однако наиболее значительные из них, безусловно, попадают в поле внимания российских психотерапевтов и практических психологов.

3. Шесть реальностей российской психотерапии

В.В.Макаров говорит о шести этапах или волнах реальности для психотерапии, через которые эта молодая дисциплина человекознания пробежала за последние годы. Это:

1) этап советской психотерапии, в лучших своих чертах сохранившейся до сих пор,

2) первое начальный период знакомства с западными методами и технологиями на уровне самиздатовской литературы,

3) период более глубоко прямого знакомства с различными направлениями западной и восточной психотерапии из «первых рук « в непосредственном лекционно-семинарско-тренинговом исполнении создателей систем и продвинутых профессионалов в данной области,

4) период трансляции полученных знаний для российской публики обученными российскими специалистами,

5) период вхождение российских психотерапевтов в международную систему психотерапии с взаимным признанием на уровне дипломирования и сертифицирования услуг. На этом этапе российские психотерапевты начали разрабатывать модификации зарубежных направлений и создавать собственные отечественные методы.

6) главный психотерапевт РФ говорит также о шестом периоде или реальности, которую нам нужно еще построить, суть которой в создании отечественной психотерапии нового уровня, которая опиралась бы на достижения как российского, так и мирового опыта и помогала бы сохранению и развитию психического здоровья человека, повышению продолжительности и качества жизни и полноценной реализации личности.

Надо признать, что все, что происходило с российской психотерапией за это время - это отражение определенных мировых тенденций, связанных с межцивилизационным взаимодействием России и Запада.

Вначале российская психотерапия существовала в обособленном автономном виде от всего, что существовало на Западе в этой сфере, потом произошло интенсивное сближение двух цивилизационных систем, результатом которого по мнению ряда политологов стало поражение СССР в холодной войне, и соответственно массовым воздействием западных психотерапевтических школ и направлений на сознание российских психотерапевтов и тех, кто нуждается в психотерапевтической помощи.

В какой-то момент могло показаться, что молодая российская психотерапия, сбросив советские идеологемы проигрывает известный в бизнесе сценарий поглощения и слияния, теряет свою идентичность и растворяется в западных подходах.

Однако ни на цивилизационном, ни на отраслевом уровне поглощения не получилось, российская психотерапия показала свой большой творческий потенциал, интеллектуально культурную самодостаточность и готовность к развитию.

4. В чем самобытность российской психотерапии?

На сегодняшний момент российская психотерапия продемонстрировала ряд качеств, свидетельствующих о ее глубокой самобытности и отражающих специфику самого цивилизационного российского кода.

Это:

а) способность к быстрому обучению новым профессиональным знаниям, умениям и психологическим технологиям, созданным и на Востоке, и на Западе, которую отмечали еще Пушкин, Чаадаев и Достоевский с его идеей «всемирной отзывчивости».

б) отсутствие границ и рамок, беспредельная широта, своего рода космизм, где вместо звездного неба присутствует беспредельность человека и огромное количество методов, с помощью которых можно понять и развивать человека. Безграничность российской психотерапии в ее готовности доискаться до истины и ради этого выйти за пределы привычных рамок и стандартов.

в) здоровый эклектизм, при котором специалисты (зачастую интуитивно и спонтанно) выбирают подходящие аспекты и методы из разных школ и направлений психотерапии, руководствуясь при этом не заданными программными положениями той школы, к которой они принадлежат, а необходимостью психологического процесса, конкретной ситуацией, возникшей на консультации.

г) акцент на душевные психоэмоциональные переживания, экзистенциальные искания, философичность, установка на обретение смысла. Причем четкой технологической и прагматической проработанности как это бывает в западных системах в работах российских психотерапевтов встретить не так легко. В этом смысле работы российских психотерапевтов можно с известными оговорками сопоставить с трудами русских философов, которые были далеки от жестких логических систем немецких мыслителей и по своему жанру чаще напоминали некие литературно-эстетические эссе.

д) склонность к синтезированию самых разных методов, направлений и подходов, соединению восточной духовности и западного прагматизма.

Такой синтез можно увидеть в двух восточных версиях западных направлений, популярных сегодня в России- восточной версии НЛП и нейротрансформинге С.В.Ковалева ( где сделана интересная попытка одухотворить НЛП) и восточной версии транзактного анализа В.В.Макарова и Г.А.Макаровой, где с одной стороны удалось одухотворить учение Э.Берна о сценариях жизни, а с другой стороны еще больше прагматизировать американскую систему с помощью теории контракта человека с самим собой.

И ваш покорный слуга в своей разработке восточной версии психосинтеза и попытке прагматизировать и приблизить к российским реалиям эту одухотворенную систему опирался именно на эти очень интересные и яркие примеры творчества.

Элементы психосинтезирования можно найти и в оригинальных направлениях отечественной психотерапии- дианализе В.Ю. Завьялова, психокатализе А. Ф. Ермошина, театре архетипов И. А.Чегловой.

Строго говоря, эклектизм и полимодальность российской психотерапии - это свойство имеет в своей основе психосинтезирующую природу.

Психотерапевт, столкнувшийся с нетривиальной профессиональной ситуацией, применяет тот метод, который больше всего подходит в данной ситуации и не цепляется за формальные ограничения, обязывающие его быть строгим приверженцем только своей школы.

Что это как не ситуативный психосинтез подходов и приемов в широком смысле этого слова, достигаемый за счет высокого профессионализма и широкого арсенала практик, которыми российский специалист владеет?

Кстати эклектический подход сегодня это не просто российское изобретение, но мировой тренд.

Психолог А.И. Сосланд, специализирующийся на изучении мировой психотерапии утверждает:

«По опросам, до семидесяти процентов респондентов из числа современных европейских психотерапевтов работают, используя разные методы или их синтетические производные. Фетишизация отдельно взятого метода — это уже дело прошлого».

5. Склонность к синтезированию как родовая черта русской психики, евразийской по природе

Это синтетичность отечественной психотерапии далеко не случайна. Склонность к синтезу вообще является свойством русской культуры, развивавшейся на протяжении всей истории России в тесном взаимодействии Востока и Запада и потому евразийской по своей природе.

Архетип непротиворечивого, синтетического единства заложен в самом двуедином векторе русской истории и матрице национального самосознания -гербе Российской империи с ее знаменитым двуглавым орлом.

Одна ее глава развернута на Восток и покровительствует восточным элементам русской культуры, другая развернута на Запад и покровительствует западным элементам.

В сфере государственной идеологии это двуединство проявлялось как с одной стороне тяготение к сильному государству и жестким формам правления, а с другой устремление к вольнице¸ брожениям, бунту, «бессмысленному и беспощадному» по определению Пушкина.

Трактовка русской истории как постоянное колебание между двумя внутренне противоречивыми тенденциями - Русский Бунт и Русский Порядок. вполне актуальна и для рассмотрения динамики основных сил индивидуальной русской и шире российской психики – готовность подчиниться государственной силе и желание освободиться от давления любой ценой вплоть до бунта и революции.

В XX веке мы дважды прошли через периоды бунтов и полного господства одной силы.

Сегодня сполна вкусив прелести анархии без берегов страна ищет свою новую модель жизни, оптимально сочетающей в себе с одной стороны личные интерес и персональную свободу для человека, а с другой стороны неизбежные ограничения, благо страны, социальную ответственность и справедливость.

Иначе говоря, Россия ищет свою формулу национальное равновесия и гармонии, свой синтез. В точности также российская психотерапия пройдя через период цветения «сотни цветов» профессиональной демократии рано или поздно придет к седьмой реальности или волне – выработке новой парадигмы , объединяющей самые разные подходы, направления и методы.

Наш конгресс называется евроазиатским, то есть объединяющим между собой европейские, западные и азиатские, восточные направления психотерапии.

Само слово «евроазиатский» словари определяют как прилагательное среднего рода, образованное соединением корней двух разных слов. В жизни существуют Европа и Азия, а понятие «евроазиатский» в какой-то степени искусственное, родившееся в головах людей для удобства оперирования глобалистской и геополитической информацией.

Но Евразия-это самый крупный континент на планете и особый географический и культурный мир сердцем которого является Россия.

Реальность и глубинную природу этого пространства, развивавшегося всегда своим путем чувствовали многие отечественные мыслители и деятели русской культуры- Н.Данилевский, К.Леонтьев, Ф.Достоевский, Н.Бердяев, П.Савицкий, Н.Трубецкой, Н.Рерих, Л.Гумилев.

Наиболее подробное смысловое, историко-культурное исследование данного пространства было произведено в русской эмигрантской мысли мыслителями и публицистами первой половины двадцатого века, которых называли евразийцами.

Сегодня все большее количество думающих людей осознает, что евразийство в России – это не просто направление, популярное в русской эмиграции первой волны, не только свойство русской культуры, которой пришлось вбирать в себя и западнические и восточные влияния, не только раскачивание национально-исторического маятника между двумя цивилизационными полюсами, это еще и национальный психосинтез и русский способ организации огромного географического и невероятно пестрого этнического пространства

. А оно, это географическое, культурное, этническое и следовательно психологическое пространство страны не двусоставно, а многосоставно.

Для того, чтобы сохранить единство этого пространства на всех уровнях и удержать во многом разновекторные тенденций различных внутригосударственных и национальных образований требуется сочетание свободы и силы, то есть мягкая, умная сила.

Именно это равновесие в России обеспечивала империя - особое государственное образование со своей идеологией и особенностями.

Тем, кто воспринимает евразийство как чистую теорию, оторванную от жизни, необходимо напомнить, что сегодня это фактор реальной современной геополитики. Ведь Евразийский Союз, который википедия определяет как- проект союза суверенных государств России, Казахстана и Белоруссии- это реальность с единым экономическим, военным и таможенным пространством, в дальнейшем имеющая перспективы перерасти в Большой Евразийский союз, в котором могут участвовать такие страны, как Индия, Иран, Китай.

Понятие »евразийский» никак не упраздняет понятия «русский», так же как француз не перестает быть французом от того, что одновременно считает себя европейцем и китаец не перестает быть китайцем от того, что в тоже время является азиатом.

Евразийство не есть отказ от европейской идентичности, напротив, оно предполагает, что Россия берет из европейской культуры, традиций, устройства жизни все самое ценное, но в тоже время не забывает о том, что большая часть ее территории находится в Азии и отказываться от своей восточной составляющей будет ошибочным шагом.

Сегодня нестабильная, мультикультурная, переполненная мигрантами из Азии и Африки и конфликтными меньшинствами Европа отнюдь не тот социально стабильный, высококультурный и понизанный христианскими ценностями Старый Свет, который служил для российских западников абсолютным эталоном и ориентиром развития.

В точности также Китай, Япония, Индия и другие азиатские драконы отнюдь не отсталая Азия, от пережитков которой нужно освободиться, но бурно развивающиеся страны, которые органично соединили западные технологии и опору на свои национальные традиции.

Нужно уметь отказываться от копирования чужих недостатков и научиться соединять все лучшее, что есть на Западе и Востоке, как собственно и было на протяжении всей истории нашей страны на всех период ее существования, включая и Российскую Империю, и Советский Союз.

На обсуждении природы русской ментальности, организованном Профессиональной психотерапевтической лигой было высказано предположение, что жители России обладают особым имперским сознанием. Можно выделить несколько признаков этого сознания:

1) убежденность народа в сакральности власти, которая им управляет и готовность принять авторитаризм как норму;

2) ощущение особой миссии, присущей данному имперскому пространству, с исчезновением которого страна погружается в смуту( 1917 и 1991 годы);

3) умение объединять народы и этносы, населяющие данное пространство не мечом, а неким культурно-цивилизационным обаянием, установлением неформальных душевных отношений, эмоциональным убеждением, обеспечивающим добровольность вхождения в состав империи большинства других народов;

4) четко работающая система «свой-чужой», проявляющаяся как стремление и самого российского государства и его жителей к самостоятельности и нежелании интегрироваться в какую-либо иную геополитическую и культурную систему.

5) многонациональная природа понятия русский, не сводящегося к славянам и включающих в себя немалый тюркский и финно-угорский элемент, что позволяло избежать фактора крови для определения принадлежности к русской нации и давало возможность для идентификации себя как русского по сути любому человеку, признающему русский язык, культуру и ценности, как свой личный выбор.

Можно предположить, что эти признаки представляют собой вовсе не случайный набор черт, но представляет собой глубинный архетип, национальную матрицу души.

Если посмотреть на вехи русской истории мы можем увидеть, что эти архетипические признаки проявляли себя в самые различные периоды истории.

Так отношение к власти и ее верховным представителям как к чему-то священному имело место и в дореволюционный период, и в советскую эпоху, и в перестроечные , и в постперестроечные годы.

Впрочем склонность сакрализовать не только живых людей, но даже предметы потребления и продукты как оказалось присуще нам всегда :по метку замечанию одного политолога журнал «Огонек» сумел сакрализовать даже колбасу, которой у нас тогда не было, но зато на прилавках западных магазинов было выложено десятки сортов.

Сегодня по сути сакрализованы дорогие марки автомобилей или яхты. До сих пор в России лучше всего продаются те психологические и психотерапевтические услуги, которые обещают быстрое чудо.

Мессианство также было присуще нам на всем протяжении истории и отнюдь не умерло и сегодня, когда наши дела не столь хороши.

Способность договариваться с другими народами опять- таки проявляется и в наше время: распад советской империи не стал поводом для начала полномасштабной гражданской войны. Да и с делением людей на своих и чужих и образом врага у нас никогда не было проблемы- оно был при любом режиме.

Евразийско-имперский психологический архетип нельзя рассматривать в категориях «хорошо» или «плохо», вводить при его рассмотрении оценочную шкалу и тем более стремится ускоренно изжить, чтобы понравиться другим народам.

Можно было бы в принципе заменить слово имперский каким-либо другим, более политкорректным понятием «психология страны с большим пространством», если исходить из того, что в нашем постсоветском сознании империя до сих пор является синоним империализма.

Но стоит ли так бояться собственной истории? «Евразийская имперскость»- это некая данность и отражение нашего исторического бытия, способ организации пространства, подаренного нам исторической судьбой.. Ведь архетипы образуются в коллективном бессознательном нации в ходе ее исторического развития.

На протяжении многих веков мы развивались как государство, находящееся на огромной территории, населенной народами и этносами с совершенно различной психологией и укладом жизни, которых нужно было каким-то образом объединить и одновременно отразить военную угрозу со стороны других народов, смотрящих на наши земли с вожделением.

Под задачи удержания этого огромного разношерстного пространства и сохранения добрососедских отношений с разными народами, которые добровольно, с сохранением своего языка и культуры включались в состав российского государственного образования была постепенно выработана имперская идеология, превратившаяся в имперскую психологию.

Она была изначально лишена национализма, потому что Россия-это многонациональная империя, а не национальная республика с доминированием титульной нации, где русские никогда не культивировали своего превосходства, а воспринимали народы, включившиеся в состав империи как равноправные.

Более того, литературоведы отмечают, что те же горцы, борющиеся за свободу и совершающие набеги на земли Российской империи изображены в русской классической литературе даже с большей симпатией и ощущения нравственной правоты, нежели русские литературные типы.

Если внимательно покопаться, то эти черты можно обнаружить в наших клиентах, с которыми нам приходится работать ( там сильнее всего представлено качество ожидания чуда).

В самом деле, разве клиенты, пришедшие к нам на консультацию никогда не сакрализуют образ психолога и психотерапевта, становящегося в их восприятии чем-то вроде отца родного?

Разве в процессе удачной психотерапевтической работы редки ситуации установления особых доверительно-душевных отношений, при которых клиенты стремятся размыть естественную и необходимую дистанцию между собой и специалистом и установить неформальные, эмоционально близкие контакты, в чем-то мешающие успешной работе?

Разве многие из них, особенно из числа воцерковленных неофитов не воспринимают психотерапевта как носителя некоей сторонней «чужой», «не нашей» идеологии?

Если присмотреться, можно найти эти черты даже в нашем профессиональном сообществе.

Мы ощущаем особую миссию психотерапии в мире и нацелены на ее осуществление, явно не удовлетворяясь перспективой вхождения в мировое психотерапевтическое движение на правах обычного участника.

Сама идея психотерапии без границ безусловно восходит своими корнями к имперским архетипам.

Так на дискуссии, посвященной русской ментальности Е.В.Макарова заметила:

«Мы — одна из первых — единственных — стран с психотерапевтическим сообществом, которому удалось, во-первых, объединять сообщества не только по модальности, то есть, психоаналитики с психоаналитиками, гештальтисты с гештальтистами, все говорят на разных языках, говорят «ну мы где-то все психотерапевты, но все-таки не до конца», нам удалось объединить все модальности, а так же создать для всех объединений, всех сообществ общий совет. Такой практики в мире нет. В других странах психотерапевты еще не добились такого состояния, в котором они могли бы объединиться под одним лозунгом «.

Работая с клиентами и развиваясь как сообщество, мы, как мне кажется, можем опираться на эти архетипические черты, не обожествляя, но и не ломая их в самих себе, постепенно овладевая тайнами профессионального мастерства и становясь психотерапевтической мини-империей, одно соприкосновение с атмосферой которой будет действовать благотворно и на клиентов, и на новых специалистов.

Нам необходимо научиться излучать в мир и пробуждать в людях мягкую позитивную силу, которая будет укреплять равновесие в государстве, обществе и в душе отдельного человека.

Возможно когда-нибудь наши разработки составят элементы формирующейся национальной идеи (убежден, что психотерапевты России могут и должны принять в этом участие) и российская психотерапия начнет восприниматься государством как важный элемент поддержания стабильности нации и обеспечения позитивного психологического самочувствия населения..

Однако стране и всему миру (а мир продолжает смотреть на Россию как на кузницу оригинальных идей, которые помогут миру найти выход из кризиса и ждет от нее какого-то важного слова) требуется сейчас новые идеи как индивидуального, так и общецивилизационного развития в сложных кризисных условиях.

Потому психологи и психотерапевты России, осваивающие мировой опыт и создающие свои национальные направления могут, а потому должны принять участие в рождении новой парадигмы личностного развития.

Мы как профессиональное сообщество сделали на самом деле очень много. В сложнейших экономических и социокультурных условиях, когда среди всеобщей разрухи едва ли не главной была все-таки «разруха в головах» мы выстояли и сумели сохранить все лучшее, что было в советской психотерапии, сохранив и образовательные стандарты, и кадры, методы подготовки специалистов (особенно это касается медицинской психотерапии).

Мы смогли освоить лучшее, что есть сегодня в западной психологии и психотерапии, добившись международного признания и войдя в мировую систему психотерапии и на формальном уровне, и на уровне широких контактов с ведущими специалистами Запада.

Мы начали преподавать целый ряд западных систем психотерапии, сделав оригинальные модификации этих направлений к российским условиям и менталитету. Мы создали ряд оригинальных отечественных систем психотерапии, вполне достойных для представления их на мировом уровне.

Наше становление и развитие проходило и проходит в мейнстриме интеллектуальных и духовных исканий человечества. Мы проводим Всемирный евроазиатский конгресс психотерапевтов в столице нашей Родины Москве. Во всем этом огромная заслуга мощного костяка Профессиональной Психотерапевтической Лиги во главе с Виктором Викторовичем Макаровым.

6. Мегатренды мировой и российской цивилизации: как их должна учитывать практическая психология и психотерапия

Когда мы проведем Конгресс, переведем дух и подумаем о том, как идти дальше.

Для того, чтобы оседлать шестую волну психотерапии и приблизиться к седьмой необходимо осознать основные мегатренды (глобальные тенденции) развития нашей мировой и российской цивилизации.

Эксперты, занимающиеся этой тематикой ( Элвин Тоффлер, Джон Нейсбит, Патриция Абердин и др.) выделяют несколько направлений в этом развитии, говорят о рисках, вызовах и угрозах, стоящих перед миром и страной.

Постараюсь обобщить их выводы, дополнив их своими прогнозами.

1. Дальнейшая глобализация, определяемая в википедии как процесс всемирной, экономической, политической и культурной интеграции и унификации, переживаемый жителями многих стран и , особенно, России как довольно болезненный слом своей национальной и культурной идентичности.

2. Информатизация, выражающая с одной стороны в формализации многих сторон жизни, с другой - в сложностях, связанных с необходимостью повышения компьютерной грамотности, что особенно актуально для старшего поколения, с третьей стороны в увеличении объема информации и невозможности ее использовать в практической жизни, в информационной перегрузке.

Информационное давление может оборачиваться стрессами. Глобальное внедрение компьютеров в жизнь человека и их соединение с бытовой техникой может сделать такие соединения небезопасными для жизни и здоровья человека.

3. Информационное давление будет сопровождаться усилением глобальной манипуляцией над человеческим сознанием, осуществляемой в политических и финансово –экономических целях.

4. Дальнейшее сращивания человеческого сознания с компьютерной реальностью посредством микрочипирования может со временем привести к появлению глобального искусственного разума, обладающего огромными возможностями контроля нал индивидуальной психикой.

Скептики вроде нобелевского лауреата Стивена Хокинга и наших отечественных футурологов (И.В. Бестужев-Лада) вообще утверждают, что компьютеризации в недалеком будущем может привести к исчезновению человека как homosapiens и заменой его на «постчеловечество в электронных сетях».

5. Глобальная миграция в основном из стран третьего мира, увеличении числа гастарбайтеров в странах Европы, Америки и России, что создает большие проблемы не только в сфере экономики, трудоустройства коренных жителей, криминализации жизни, но и в культурно-психологической сфере.

6. Рост напряжения в мире, связанных с социальным неравенством между людьми, конфликты между богатыми и бедными странами, группами населения и отдельными людьми.

7. Рост терроризма на религиозной почве, всплески фундаментализма и насилия по отношению к иноверцам, религиозно-цивилизационным столкновениям, конфликтам и войнам.

8. Истощение природных ресурсов, экологические проблемы, порожденные загрязнением окружающей среды, экологические катастрофы, глобальные климатические изменения- факторы, которые без сомнения окажут влияние на образ жизни сотен миллионов людей и на их психологическое самочувствие.

Можно с уверенностью утверждать, что климатические перепады породит тип климатозависимого человека-невротика, для которого станет нормой перепады настроения и активности.

9. Перенаселение планеты вкупе с экологическим кризисом может привести к товарному голоду и нехватке воды, борьба за которые может развернуться не только между отдельными группами населения, но и между странами.

10. Старение населения, что приведет во многих странах и в России к увеличению числа пенсионеров, все тяготы заботы о которых падут на плечи работающего населения.

11. Продолжающаяся и управляемая сексуальная революция может породить новые виды сексуального поведения , что наверняка приведет к росту однополых браков и увеличению числа разводов.

12. Ослабление уровня образования, особенно гуманитарного, снижение потребности в самостоятельном мышлении, чтении серьезной литературы вкупе с полным отказом от государства заниматься темой воспитания подрастающего поколения может привести к появлению поколения культурных маргиналов, желающих только потреблять и не умеющих работать, распространению нового варварства, что чревато деградацией жизни.

Каждая из этих отчасти объективных, но главным образом негативных тенденций может реализоваться в одном из трех сценариев- 1) частичном и легком, 2) частичном и среднем и 3) полном и катастрофичном.

Такие сценарии могут быть локальными, касающимися только одной тенденции, а могут быть и глобальными, когда обвал произойдет сразу на всех или почти на всех из перечисленных направлений. Как будут развиваться события зависит от большого числа факторов и прежде всего от воли и разума отдельных людей, общественных институтов, государств.