Мое путешествие в древнюю страну на 29-ю  Международную книжную ярмарку

 

 

 

 Все, кто любит русскую поэзию, помнит строчку Сергея Есенина  о «синих  цветах Тегерана», которые помогают ему лечить свои былые душевные раны.

 Почему синие?

Наверное потому, что синий цвет- цвет мечты и надежды.

 Все мы сегодня мечтаем о мире, счастье, надеемся на  возрождение былой мощи своей страны, хотим, чтобы у нас было больше   союзников и друзей.

 Иран- одна из немногих стран в мире, где любят и уважают Россию, где проявляют к ее культуре и достижениям искренний интерес.

Потому «синие цветы Тегерана» растут не только на клумбах, но в человеческих сердцах, причем и у нас, и у иранцев, народа с которым нас роднит великое прошлое, и, хочется верить, великое будущее.

Об этом я думал в майские дни, когда волей судьбы, воплощенной в поддержку Союза писателей России ( за что я очень благодарен этой организации!)  побывал в  потрясающе интересной стране - Иране, о которой в России, да и во всем мире сегодня известно мало.

Если выразить общее ощущение от этой поездки, то ее можно выразить словами- я побывал в сказке,  одновременно и древней, и современной.

Это не было туризмом с его банальными отельно- экскурсионными форматами.

 Мне посчастливилось побывать на  29-йТегеранской международной книжной ярмарке, где  я представлял книгу своего отца поэта, эссеиста и переводчика Юрия Ключникова  «Караван вечности: вольные переводы суфийской поэзии VIII- XX века».

Скажу сразу, что книга  вызвала большой интерес, особенно впечатлило читающую публику масштаб проделанной работы- переводы охватывают целых двенадцать веков!

Суфизм - это особое мистические движение в исламе, подразделяющееся на множество орденов и имеющее богатую духовную практику.

Суфийская поэзия составляет золотой фонд персидской литературы и людям понравилась метафора, сделанная моим отцом в предисловии - он объединил  всех суфийских поэтов в особый духовный орден – поэтический тарикат, ведь у всех  истинных поэтов, тем более поэтов духовных, очень много общего.

Люди, среди которых было немало  студентов, изучающие русский язык, слушали переводы, задавали вопросы, много аплодировали.

Я не один раз говорил о том, что суфизм не в виде некоей орденской философии, а как культурный феномен, одетый в поэтическую форму и вызывающий  восхищение во всем мире  имеет особое значение для России не только в ее историческом прошлом, но и в будущем.

В самом деле,  чем мы будем одухотворять нравы и остужать горячие головы на Северном Кавказе как не высокой гуманистической философией ислама и суфизма, как не высокими образцами персидской  и арабской поэзии, суфийской в своей глубинной основе? Иранцы соглашались со мной.

Книжная ярмарка в Тегеране  имеет длинную историю и  считается очень престижным мероприятием.

В самом деле, в ярмарке участвуют более 1600 издательств со всего мира, выставляющих на книжные стенды примерно 220 тысяч наименований книг, которые просматривают более миллиона человек.

 Чтобы справится с наплывом такого количества читателей и покупателей книг иранские власти построили в этом годы целый городок книжных павильонов на выезде из Тегерана, куда мы каждый день ездили на выступления.

В работе ярмарки приняло участие около 30 стран, среди которых  представители : Азербайджана, Афганистана, Бельгии, Венесуэлы, Германии, Индии, Испании, Казахстана, Канады, Китая, Кувейта, Мексики, Омана, Польши, России, США, Туркмении, Турции, Южной Кореи, Японии и др.

Россия в этом году была  в статусе Почетного гостя на ярмарке и представила самые разные направления своей жизни через призму книгоиздания - культуру, науку, образование, искусство, архитектуру, туризм, космическую отрасль и, конечно, художественную литературу.

Организатором российского национального стенда «Книги России»,  на котором было представлено 1200 книг от 50 издательств  выступили Российский книжный союз и Генеральная дирекция международных книжных выставок  и ярмарок во главе с Сергеем Кайкиным, поддержанная Федеральным  агентством по печати и массовым коммуникациям.

Все было хорошо организовано и мы за эти дни многое успели.

Всего в российской делегации было 35 человек, среди них такие известные, имеющие много книг и литературных наград литераторы как  Алексей Варламов, Сергей Дмитриев, Канта Ибрагимов, Фарид Нагимов, Гузель Яхина, Елена Усачёва, Алёна Каримова.

Мы  все выступали и около стендов ярмарки, и на круглых столах, и в университетах Тегерана, где обсуждались самые разные темы- проблемы взаимного перевода в России и в Иране,  развитие книгоиздания в обеих странах, общие исторические и культурно-духовные двух государств и народов, русская  и иранская персидская классическая литературы и многое другое.

Лично меня впечатлило серьезное и очень дружественное отношение иранской стороны к России и русской культуре.

Иранцы активно переводят нашу классику, которую перевели практически всю, последнее, что они перевели на фарси, это семитомник Михаила Булгакова.

 Во время нашего совместного выступления с С. Н. Дмитриевым, исследователем  творчества Грибоедова и главным редактором издательства «Вече», которое прошло в Тегеранском университете на факультете исследования цивилизаций присутствовали серьезные чиновники на уровне руководителей департаментов МИДА.

Нас просто засыпали самыми разными, иногда не по чину глобальными  вопросами, причем больше всего иранцев беспокоило -  насколько серьезен и окончателен поворот России к Востоку и насколько в интересе к иранской культуре в России задействовано именно государство, а не просто энтузиасты из общественных организаций?

Как могли, мы старались обнадежить иранскую сторону, подчеркивая, что на наш взгляд поворот серьезен, хотя российская политика, как, собственно, и иранская на современном этапе остается многовекторной и  мы не прерываем наших контактов с Европой, а  Иран на Востоке - один из самых дружественных и приоритетных для России  партнеров.

Я даже решился сказать, что многие эксперты в России утверждают: такие страны как Иран должны входить в Евразийский Союз.

 А теперь на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге с высокой трибуны было заявлено о геополитическом и экономическом мегапроекте Большой Евразии, куда Иран должен войти вместе с Индией и Китаем.

Воистину, когда идеи носятся в воздухе они рано или поздно материализуются.

С геополитической точки зрения союз России с Ираном очень выгоден, потому против него всегда активно выступали наши «заклятые друзья» за океаном.

 Ось Москва –Тегеран- это южная ось великого евразийского проекта, реализация которого будет серьезным шагом в развитии наших стран.

В чем общие  евразийские  интересы  Ирана и России?

В области экономики они связаны с географическим фактором: Иран и Россия имеют общий водный бассейн – Каспийское море.

Идея раздела Каспия, продвигаемая другими прикаспийскими государствами-  Казахстаном и Азербайджаном не выгодна ни Ирану, ни России, что сближает позиции двух государств.

Иран, экономика которого после санкций открывается миру интересен для России как обширный рынок для промышленных товаров и для экспорта российского вооружения.

Если обозначить круг взаимовыгодных позиций, то нужно сказать, что для экономик обоих стран  интересны совместные  проекты в области ядерной энергетики, транспортной сфере, в разработке  нефтяных  и газовых месторождений, перспективен экспорт из России минеральных удобрений.

 В свою очередь Иран заинтересован в выходе на российский рынок для сбыта своих продуктов питания, морепродуктов, изделий из кожи  и текстиля. 

С точки зрения геополитики  нас объединяет отстаивание своих интересов перед лицом общего цивилизационного оппонента – Америки, чья стратегия разрушительна и для Ирана, и для России, борьба с терроризмом и радикальным исламом, противостояние мировой наркомафии, а также поддерживание баланса и стабильности на Ближнем Востоке.

 Иран является ближайшим и очень дружественным союзником для Сирии, которую Россия  активно поддерживает последние годы. Сильный Иран сдерживает и Турцию, и Саудовскую Аравию- страны, с которыми у России всегда были очень непростые отношения.

Еще один важнейший фактор, сближающий наши позиции- это закавказские и среднеазиатские регионы, где позиции Ирана и России – достаточно близки.

Считается, что  наши страны похожим образом относятся к реальным и потенциальным конфликтам  в Таджикистане и Афганистане и оппонируют политике Турции и Афганистана.

С точки зрения сотрудничества в культуре и духовной сфере Иран и Россия опять-таки являются естественными союзниками. Установка на традиционные ценности,  обмен достижениями в области культуры,  литературы, искусства, фольклора, духовной философии также исключительно важны для успешного сотрудничества и развития  наших стран в XXI веке.

 

Что такое Иран?

 Это региональный гигант, общей площадью 1648 тыс. кв. км.

По размеру Иран самое большое государство на Ближнем и Среднем Востоке (в два раза крупнее Турции), одна третья границ которого – морские границы, 17-я  по территории страна мира, где живет 78, 5 миллионов человек, живущих в основном в городах.

 Страна этнически пестрая, где помимо персидского большинства живут еще и азербайджанцы, курды, гилянцы, арабы, армяне и другие народности.

Эта пестрота скрепляется персидским языком и абсолютным  мусульманским большинством (98, 8%), а оставшиеся 1, 2% распределятся между христианами, иудеями и зороастрийцами.

По типу правления – это республика, возглавляемая Верховным лидером страны аятоллой Али Хаменеи, сменившего  в 1989 году основателя Исламской революции аятоллу Хомейни.

 Глава исполнительной власти - Президент Исламской Республики Хасан Роухани, избираемый на 4 года и  не так давно сменивший Ахмадинежада.

 Он считается более гибким политиком, сумевшим добиться отмены  значительной части санкций, но при этом полностью сохранившим суверенитет страны и ее  гордый национальный дух.

 Но это  общая справочная информация, а если говорить о личных впечатлениях по поводу огромного 13 миллионого Тегерана (мегаполис побольше Москвы, 600 кв. км и заблудиться в нем проще пареной репы), то, конечно, впечатления самые яркие.

Вообще, Иран произвел на меня большое впечатление как некая крупная цивилизация, альтернативная в своей  основе и потребительскому Западу, и радикальному Востоку.

Это касается и столицы государства, непохожую ни на одну восточную столицу.

Не сказать, что город сияет отделанностью (37 лет санкций сказываются), но это абсолютно самодостаточный  восточный город, непохожий ни на один другой город мира.

Длинные улицы, дворцы, мечети, лавки, потрясающий центральный базар,  где можно купить наверное все, что есть в мире, (особенно великолепны в своем разноообразии ковры!), потоки авто 70-х годов, которые ездят по своим, далеким от привычных нам правилам.

И хотя в Иране регламентации больше, чем в России, на дорожном пространстве ее явно меньше и ГИБДД как таковое не заметно  в принципе.

Но удивительно, аварий  в этом саморегулирующемся хаосе немного, во всяком случае мы их практически не встречали, хотя ездить по городу приходилось каждый день.

 Наверное, все дело в доброжелательной установке и уважительном отношении иранцев друг к другу.

Из иранской архитектуры лично на меня наибольшее впечатление произвел дворцовый комплекс Гулистан с 450-летней давностью, который начали строить еще в эпоху Сефевидов.

 Дворец  раскинулся  на расстояние общей площадью в 4, 5 гектаров. Блистающий зеркалами и  украшенный  персидскими миниатюрами и росписями он   производит совершенно неизгладимое впечатление.

Потрясает и знаменитый пешеходный мост Табийят («Мост Природы»), не так давно построенный молодым (всего 25 лет!) архитектором  Лейлой Арагиян и награжденный престижными премиями за архитектурные инновации и экологичность дизайна.

Мы были вечером и этот блистающий огнями многоуровневый мост был  ярким символом связи времен, показывающим, что Иран – это не только хорошо сохраненная культура древности, это будущее.

Великолепие этого  ультрасовременного моста, с которого открывался захватывающий вид на весь Тегеран могло бы поспорить с впечатлением от любого моста в каких-нибудь европейских столицах.

 Рок-концерт, проходящий в этом парке показывал, что в стране нет подавления какого-то насилия или подавления западной массовой культуры: она разрешена, но занимает свое место,  нет ее навязчивого доминирования.

 

Экономика Ирана адаптировалась к трудностям и страна научалась производить сама абсолютно все.

 Проблема импортозамещения решена. 

На центральных улицах множество магазинов, причем одежда и изделия из кожи выглядят на уровне вполне продвинутых западных стандартов, хотя все это местные товары.

Да,  в городе  пока не хватает летних уличных кафе  и  той индустрии развлечений, к которой мы привыкли. Но это дело наживное.

 В ресторанах и в такси гораздо чаще звучит нежная, глубоко эмоциональная и чистая по духу традиционная персидская музыка. О чем поют иранцы?

 О любви, чаще неразделенной, причем удивительно, что это скорее некий высокий плач мужчины о том, что любимая покинула его.

Вообще, не припомню страны, где культура восхищения женщиной была  приподнята на такую высоту и была бы столь тонкой. Женщина- это божество, к которому даже нельзя прикасаться.

На улицах тактильные контакты между людьми противоположных полов воспринимаются неодобрительны и общественная мораль допускает их только между супругами.

Нам, а тем более европейцам  это может показаться отсутствием свободы, но на самом деле иранцы поддерживают эту атмосферу  чистоты и строгости совершенно добровольно. 

Еще одно вещь, впечатлившая меня до глубины души- иранское отношение к чтению и  книге.

Нам показали в Тегеране самую большую  улицу в мире по количеству книжных магазинов- их сотни.

Пройдясь по ним, могу сказать - это действительно впечатляет.

Но еще больше удивляет, что в этих магазинах, как и уличных книжных развалах лежат, переведенные на фарси книги наших великих русских писателей и поэтов – Толстого, Достоевского, Чехова, Пушкина, Горького.

На фарси переведены также Бунин, Лесков, Куприн, Пастернак, недавно на фарси вышло семитомное собрание сочинений Михаила Булгакова.

Выходят исследования русской поэзии Золотого и Серебряного века.  Русскую литературу в Иране читают не только интеллектуалы, но и массовый читатель.

А  иранские филологи активно всматриваются в лицо современной русской литературы и удивляются, почему на Книжной ярмарке, уже несколько сезонов подряд российская сторона предлагает для перевода и участия в ярмарках один и тот же набор авторов- Улицкая, Петрушеская, Акунин, Быков, а другие современные писатели и поэты практически неизвестны именно потому, что не предлагаются российской стороной.

 Мы удивлялись этому также и говорили между собой, почему золотой фонд современной  русской литературы- Личутин, Поляков, Прилепин, Сегень и другие талантливые авторы неизвестны в Иране.

Правда на этой ярмарке  произошел определенный прорыв и наконец-то  был уже другой состав участников.

Во время  выступлений членов российской делегации у стенда любопытная и доброжелательная публика интересовалась нашим мнением по самым разным поводам - от того, какие персидские поэты нам нравятся больше всего (одно из моих выступлений как раз было посвящено влиянию персидской поэзии на русских поэтов) до перспектив временного трудоустройства в Москве в качестве переводчика с фарси.

 Кстати, у молодежи идея пожить в Москве (а не в Нью-Йорке, про эту альтернативу они и слышать не хотят!) год-другой и поработать переводчиком фарси весьма  распространенная среди молодежи, особенно у университетской.

Вообще¸ иранцы – удивительно любознательные и дружелюбные люди, они расспрашивают о России, очень высоко оценивают фигуру нашего президента, о том, как живут люди в нашей стране, как мы выдерживаем давление Запада, что происходит в Крыму.

 Они более законопослушны, нежели мы и государство влияет на их жизнь, пожалуй, сильнее, чем нам показалось.

Они уважают свое государство, понимают его значение и поддерживают его и несмотря на то, что Исламская Республика Иран – это демократическое государство  и там есть партии различных взглядов, более консервативные и более либеральные, ни одна из этих партий не исповедует антигосударственных взглядов, как это сплошь и рядом  происходит в среде российских либералов, в том числе и входящих в оппозиционные партии.

 И вот эта монолитность оказалась тем гранитом, о который разбились попытки США устроить в стране оранжевую революцию.

Некоторые волнения были, в основном в молодежной среде, но не более того.

 Крепость иранского государства обеспечена не только  строгими законами, обязательными к исполнению, но и тем, что лежит за пределами юрисдикции и что относится к области духа, души, культуры, традиции. 

Сама тема государственного управления - предмет интереса всех мыслящих людей страны.

На семинаре в Тегеранском университете мы слушали доклад, посвященный тому, как  наши языки русский и фарси по-разному отражают тему государственной власти.

 Разница в подходах по мнению ученого состояла в том, что в персидской языковой культуре руководитель – это ответственный лидер ( не знаю, какое слово на фарси заменяло это западное понятие, но нам перевели именно так), который ведет за собой народ или коллектив и соблюдает справедливость, в то время как в русском языке власть - это понятие по большей степени сакральное и связанное с владением миром.

Иранцы очень гордятся древностью своей цивилизации и вполне органично воспринимают свое арийское происхождение.

 Они с большим интересом выслушали мой рассказ о том, что во времена правления князя Владимира еще до принятия христианства тот по геополитическим соображениям ввел в русский языческий пантеон двух богов иранского происхождения. Когда я добавил к этому факту еще одно лингвистическое свидетельство протоиранского происхождения целого ряда русских слов ( чаша, звезда, Бог,  небо, караван и др.) аудитория  разразилась аплодисментами. Идея  древней общеславянской и протоиранской исторической общности иранцам весьма близка. 

Она дает  им чувство опоры и надежды на лучшее будущее. 

Вообще, иранская цивилизация несмотря на свое глубокое почитание древности не производит ощущения ретро-государства, как это ощущается в некоторых странах Европы.

Она вся нацелена на развитие, на освоение новых технологий, на совершение экономического скачка, на сотрудничество со всем миром- и с Востоком, и с Западом.

В ней есть  и четкий план развитии я страны, и рынок ( все-таки Персия- это древнейшее торговое государство с богатейшими традициями и колоритом).

Но в Иране не только торгуют, но и  много молятся.

Ислам является государственной религией, причем среди мусульман абсолютное преобладают шииты.

Помимо не очень большого количества суннитов (9%), среди народов, населяющих Иран можно встретить христиан, иудеев, индусов, езидов и зороастрийцев.

Влияние религии всепроникающее, но если так можно выразиться, то  по первому впечатлению иранцы верят без фанатизма- искренне, но спокойно, с соблюдением принципов веротерпимости, что делает невозможным радикализацию религии.

Удивительно, но в парламенте страны, есть последователь зороастрийской религии, выражающий  интересы своих единоверцев.

Да и святилища огнепоклонников сохранены- центр паломничества город Йезд с главным храмом «Атешкаде» и зороастрийский горный храм в селении Чак-чак  ежегодно принимает тысячи последователей из разных стран мира. 

И в то же  время исламская мораль пронизывает всю ткань национальной жизни- от сухого закона до запрета на ссудный процент и особые принципы организации финансовой системы, исключающие прослойку прожорливых финансовых брокеров и помогающие укреплению суверенитета страны.

 Подобная атмосфера вместе с мощным развитием богословской мысли исключает появление террористических организаций.

Писатель Александр Проханов, побывавший в Иране не один раз, на страницах свой газеты «Завтра» писал, что сотни высокообразованных богословов и проповедников этой страны работают над тем, чтобы разбить терроризм на уровне идей и опровергнуть саму идею  святости шахидов, которые за свои взрывы якобы попадают в рай.

Еще можно отметить, что в Иране активно развивается художественная литература, проза и поэзия, которая сегодня переводится в России (к сожалению, недопустимо мало), живопись, делает первые  шаги (причем достаточно успешно) иранский кинематограф ( его  представители- Расуль Садр Амели, Джафар Панахи, Асгар Фархади) получают награды на самых разных международных кинофестивалях).

Но в России обо всех этих интереснейших художественных исканиях  знают очень мало.

 В точности также мы практически ничего не знаем об уникальном опыте гордой страны, в течении более чем трех десятков лет в одиночку противостояла западным санкциям.

 Как это удалось Ирану, как получилось отбиться от информационных ударов и выстоять в экономической блокаде, длившейся более трети столетия?

Какие экономические методы пришлось применить для того, чтобы экономика заработала, чтобы у людей проснулась мотивация к труду и активной деятельности?

 Для России этот опыт бесценен, ведь нам предстоит жить и развивать экономику страны в условиях жестких санкций и сколько времени они продлятся не знает никто.

Потому нужно увеличивать культурный обмен и проводить совместные культурные акции, нужно писать друг о друге, нужно издавать самые разные  художественные и научные книги, имеющие взаимный интерес, нужно просто чаще общаться на самых разных уровнях потому, что народная дипломатия никак не менее важна, чем дипломатия официальная.

В этом смысле показателен  примеры Александра  Проханова, который регулярно ездит в Иран и который много сделал для укрепления дружбы между нашими народами и государствами, главного редактора издательства «Вече» Сергея Дмитриева, побывавшего в Иране уже пять раз и издавшего целый ряд своих и чужих книг, посвященных персидской теме.

Во время одного из своих выступлений, рассказывая о книге переводов суфийской поэзии, сделанной моим отцом, я прочитал его стихотворение, посвященное нашей общей с Ираном арийской истории.

И хотя переводчица, волнуясь от того, что она что-то упустит, перевела стихотворение максимально упростив его смысл (я это просто почувствовал) я видел, что слушатели, очаровавшись мелодикой русского звучания как будто бы проникли вместе поэтом сквозь толщу веков и внимали тексту оттуда.

Действительно, если у нас было такое великое общее прошлое, не дает ли это дополнительный шанс на то, чтобы и в будущем мы были рядом друг с другом?

 Не пора ли на самом деле  всерьез обратиться к синим цветам Тегерана, излучающим тонкий аромат красоты и надежды на то, что мы вместе преодолеем все сегодняшние  трудности и невзгоды?

 

К ВОПРОСУ О ВОССТАНОВЛЕНИИ ИСТОРИИ

Над нами свет полночный звёздный реял

И освещал дорогу впереди,

Когда арийцы шли с Гипербореи

по мирному сибирскому пути.

Дорогу нам пересекали мамонты

и реки, и болота, и холмы

и оседали именами в памяти,

доныне их храним на карте мы

в словах санскрита – золотого дара

богов, что нам вручили новый дом.

Теперь здесь протекает речка Тара,

Простёрся город с вечным корнем Ом.

Арийцы растеклись по разным странам

Ждут часа возродить свои следы -

От Ладоги до Индии с Ираном.

Построить мир без смут и без вражды

Всевышний в нас мечту о том посеял,

Его повсюду называли Ра.

И терпеливо ждёт страна Ра-сея,

когда придёт желанная пора.

 

 

Сергей Ключников -  кандидат философских наук, сопредседатель Евразийского отделения РАЕН, член Союза писателей России.